— То есть ваш сын знал, кто я, он все знал, и все равно пытался меня убить? — вычленила я главное. — Очаровательная у меня родня, а? Я, пожалуй, должна поблагодарить Алекса за незнание!
— Она ушла, — рявкнул Константин. — Я был уникальным ребенком, я потерял двух матерей, а не одну! И ты мне не сестра, ты жила в своем чудесном розовом мирке, который даже Елисееву приглянулся, — зло выпятив челюсть, покачал он головой. — Хотел ли я твоей смерти? Нет. Хотел ли я отомстить Ирине и Алексу? Да. За свою семью. За Эльку. За себя.
— Так, может, это ты в маму стрелял? Знаешь, когда я только подменяла Элю, я считала, что было бы круто иметь такого брата. Но ты же конченый психопат. И если ты думаешь, что мне сейчас больно слышать, что я тебе не сестра — ни хрена подобного. Я счастлива, что не росла с вами двумя. Я счастлива, что моим отцом был Алексей Орлов.
— Карина… мне очень жаль, — тихо сказал Виктор. — Я знаю, что у тебя нет ни малейшей причины мне доверять, особенно после всего, что натворил Костя, но я хочу, чтобы ты знала, что я не одобряю его действий. Ты всегда можешь найти поддержку в моем доме.
— Вы правильно сказали. Доверять вам ни малейших причин! — А потом я схватила Алекса за локоть и поволокла из этого ужасного места.
Как только мы оказались на лестничной клетке, он остановился и сказал:
— Прости меня, пожалуйста, я…
— Весело было, любимый? — поинтересовалась я язвительно.
— Да ты издеваешься! Я чуть не поседел, опасаясь, что ты узнаешь и меня четвертуешь.
— Правильно боялся!
И все-таки я это сделала. Клянусь, Алекс чуть не лестницы кувырком не полетел. Я врезала ему с большим чувством. Он ко мне еще два дня подходить боялся.
Из всего разговора с Виктором я вынесла только одну полезную вещь. Мама была полячкой. И если обратиться в нужные инстанции, я смогу получить польское гражданство и неограниченный доступ на территорию Евросоюза.
Про Степана мы с Алексом спорили долго, чуть не сорвали голос! Но в конце концов инсценировали несколько публичных скандалов и его отъезд из города. То есть Алекса в Петербурге как бы не было. А раз так, Виктор настоял на своем участии в деле, потому что это опасно, а мама была ему дорога и бла-бла-бла. Но нечто полезное он все-таки предложил: в какой-то момент, если понадобится, я могу… раздвоиться. Мы с Элей не идентичны, но это не так-то просто обнаружить.
— Не задерживайся со Степаном, это будет подозрительно, — наставлял меня Алекс. — Приехала. Уехала.
— Ясно.
— Ты плохо выглядишь, — настороженно осмотрел мое лицо Алекс.
— Я волнуюсь.
Меня снова мутило, и никакие таблетки уже не помогали, потому что дело было вовсе не в беременности, а в осознании, что мы спятили, раз решились на такое!
— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил Алекс, приглаживая пальцем мою бровь.
— Просто… пожелай мне удачи. — Я резко выдохнула, опуская плечи. И почувствовала прикосновение его губ к моим. Легкое, словно напоминание всем, кто я есть и кому принадлежу. И, конечно, попытка успокоить нас обоих.
— Удачи.
Я быстрым шагом направилась к выходу, села в машину и вдруг некстати вспомнила, что ни одна из подобных афер не закончилась хорошо. Каждый раз — больницей. Но мне удалось себя уверить, что на этот должно было повезти. Обязано.
Внизу банка Елисеевых, где Степан Смирнов держал свои накопления, уже был припаркован его белый форд мустанг. Мы до минут просчитали его визит. И едва Степан успел выйти из машины, я ее зацепила своей. Немножко, всего царапина на бампере да фара. Я тут же выскочила на обочину, вся такая заплаканная и расстроенная (не аварией, конечно, а, по легенде, личной трагедией ДНК-характера), ну просто гений трагикомедии, а затем стала осматривать повреждения. Степан отмер и присоединился к «незадачливой женщине на дороге».
— Ваша? — спросила я. — Мне очень жаль. — И громко высморкалась в платок, исподтишка рассматривая этого гада. Степан оказался младше, чем я ожидала. Ну тридцать семь, может, сорок. Думала, под пятьдесят будет.
— Карина, правильно? — поинтересовался он.
— Да. А вы?
— Степан Смирнов, — представился он несколько неохотно. Мы пожали руки. И я вдруг сообразила, что не сняла синюю ленточку, аж побледнела от страха. Вдруг он знает? А потому я несколько скомкано перешла сразу к делу:
— Назовите сумму.
Он оглядел мою вполне себе короткую юбку и сказал:
— Пойдемте в холл, замерзнете. Вы в банк?
Я взглянула вверх, словно бы на кабинет Алекса и выплюнула:
— Да.
Степан усмехнулся.
— Милые бранятся, как говорится…
— Что, весь город уже в курсе? — кисло поинтересовалась я. — Нет, не отвечайте, не хочу знать. Лучше о делах. Сколько?
— Давайте так, я отгоню машину в автосервис, и посмотрим, сколько там назовут. Через пару дней я вам позвоню и скажу цифру.
Я кивнула и продиктовала ему номер, а потом мы подошли к двум смежным окошкам. Тогда-то я и воспользовалась предоставленным случаем и начала решать проблемы совсем иного рода:
— Я хочу, чтобы вы перевели все, что есть на моем счете на этот, — протянула я номер.
— Вы понимаете, что это другой банк и комиссия…
— Мне плевать на комиссию. Переводите и все! — огрызнулась расстроенная заплаканная посетительница. Я же зла, я же негодую!
— Да, окей. Перевод займет не меньше недели… — поджала губы девушка.
— Недели? И никак нельзя ускорить? — неделю дожидаться меня Степан не станет. Отстой.
— Простите, но банк Граданских наш конкурент, — кисло улыбнулась мне девушка. — Так что нет.
Я вздохнула и повернулась к Степану.
— Не переживайте, я найду требуемую сумму.
— О, я не сомневаюсь, — приторно протянул он. И от подтекста я аж покраснела, но он на этом не остановился. — Натурой расплачиваетесь?
Я от него отодвинулась. Совсем охамел или как? Не то, чтобы я против подобных его мыслей, но вслух-то зачем? Козел.
— Да ладно вам, я шучу.
— Довольно грубо шутите!
— Спасибо, — сказал он, конечно, не мне и забрал он из окошка паспорт. — Ну я позвоню, Карина. Не то чтобы я был скрягой, но мой мустанг — это святое.
— Еще бы, — фыркнула я. — Не скучайте без него сильно.
Степан хмыкнул и ушел. Спустя двадцать минут, судя по словам Алекса, обо мне уже активно наводили справки. Несмотря на то, что я выглядела как оскорбленная в лучших начинаниях невинность, мне ни на грош не поверили. А это было подозрительно. Настолько подозрительно, что наводило на мысль, что мы нашли правильного человека.
Так что Степану мы (но как бы не мы) выдали качественно спроектированную информацию, и на том и успокоились.
